Троица и Зеленые святки

Троицу называли также Зеленые Святки или Семик. Праздники, называемые Семик, Троица, Духов день в древности составляли единый цикл, знаменующий прощание с весной и встречу лета. До прихода христианства эти праздники приходились на начало мая и назывались Русалиями.

Зеленые святки являлись главным рубежом между зимой и летом. В обрядах зеленых святок приветствовали первую зелень и начало летних полевых работ.

Троицко-семицкая обрядность (как, в равной мере, и масленичная, и купальская, и новогодняя) пронизана древними аграрно-магическими ритуалами – заклинаниями предстоящего урожая.

Предположительно в древности Семик входил в единый весенний праздничный цикл, который начинала Масленица, и был его завершением. В общности обрядов прослеживается линия «проводов на тот свет» (см. Велецкую). 

Представление о взаимосвязи двух праздников нашло отражение в фольклоре: в речевых оборотах и пословицах указывается на особые, даже родственные, отношения мифологизированных образов: «Честь ей и хвала, что она (Масляна) Семика в гости звала», «Звал-позывал честной Семик широкую Масленицу к себе в гости во двор», «Ей-то (Масленице) Семик бьет челом, кланяется, зовет во тесовый терем, за дубовый стол, к зелену вину», «Собирайтесь-ко все, не обрящем ли где честну Масленицу, Семикову родню, да племянницу».

Некоторые обрядовые песни исполнялись только два раза в год — на Масленицу и в Семик, среди них песня о «непряхе». Также как и Масленица, Семик представлял календарный период, маркирующий пограничное состояние природы – окончание весны, предвестие лета. Семицкий обрядовый комплекс был пронизан переходной символикой, а основная функциональная роль в нем отводилась молодежи, социальный статус которой также определялся как переходный. Подобное состояние молодежи, особенно девушек, сопоставимо с состоянием поздней весны в природе – расцветающей, но еще не плодоносящей.

С принятием христианства Семику стала соответствовать одна из знаменательных церковных дат — Троица, при этом древние традиции, определяющие характер праздника, сохранились.

Со временем значение Семика как одного из главных весенне-летних праздников уменьшилось, особенно по сравнению с Троицей. Тем не менее праздновать Семик продолжали, это связано с тем, что в календаре Семик и Троица образуют единый праздничный цикл, причем на Семик приходилась его начальная фаза, а на Троицу — завершающая. Иногда Семик выступал как подготовительный этап для празднования Троицы. Так, во многих местах именно в Семик собирали продукты для ритуальной трапезы, которая совершалась в Троицу.

Итак, Семик был посвящен началу расцвета природных сил и отмечался в период зеленения растительности, созревания ржи, с ним связывали новый этап сельскохозяйственных работ — посев ячменя (в некоторых местах его предпочитали сеять в Семик или в троицкую субботу), льна, конопли, посадку овощей. Обряды, приуроченные к этому времени, были направлены на стимуляцию роста посевов и охрану их от неблагоприятных воздействий. Крестьяне совершали различные ритуальные действия с зеленью, обходы полей, величание ржи, обращались за помощью к предкам. Свойственная земледельческим традициям идея воскресения-умирания божества растительности проявлялась в ритуалах «похороны-проводы». Важное значение в аграрной магии придавалось гуляниям молодежи в полях с непременной обрядовой трапезой, главным блюдом которой были яйца или яичницы, сделанные «на урожай». О магической роли хождения в посевы девушек и молодок говорится в семицких песнях. Особое значение женского начала в земледельческих обрядах связано с мифологическим представлением о женской природе земли. В ряд молодежных развлечений входили круговые игры с мотивами сеяния, роста, созревания («Мак», «Просо», «Лен»). Наиболее популярные в это время песни с любовно-эротической тематикой в данной ситуации могли рассматриваться как заклинание на будущий урожай.

Составляя часть аграрно-магического действия, ритуальное объединение девушек, а часто и молодок, во время праздничных шествий, гуляний, кумления, качания на качелях, катания яиц, вождения хороводов имело и некоторое специфическое значение, отражающее, возможно, более древние представления. Согласно им, девушки и молодки принадлежали к одной половозрастной группе, социальный статус которой определялся их физиологическим состоянием перехода от девичества к материнству. Обряд был призван манифестировать девичью силу, «пик девичьей зрелости», готовность к браку и рождению детей. Впервые в нем принимали участие девушки-подростки, достигшие необходимого возраста, что характеризовало их как полноправных членов молодежного коллектива. Инициационный характер проявлялся, например, в семицких играх и хороводах с прядильно-ткацкой символикой. Так, в Пермской губернии отдельные фигуры девичьего хоровода носили название процессов ткачества: навивать, сновать, кишку снимать (кишка — основа для холста, снятая со сновалок), надевать, ткать. Участие в нем символизировало причастность молодой девушки к миру важнейших женских занятий и показывало ее умения и навыки, которые являлись критерием качественной характеристики любой крестьянки. В результате за Семиком закрепилось название девичьего праздника.

«Семиком» также называли украшенную троицкую березку, березовую ветвь, антропоморфное чучело, в основе которого нередко была березка или ряженый. «Семика»-мужчину обычно сопровождал персонаж женского пола — «Семичиха». С «Семиком» молодежь или только девушки обычно обходили поля, деревни, дома, он являлся непосредственным участником молодежных обрядовых игр. Функционально чучело «Семика» заменяло троицкую березку. В Нижегородской губернии чучела «Семика», наряженного в красную рубаху, и «Семичихи», в сарафане, в четверг утром выносили в поле, устанавливали и устраивали возле них трапезу, пляски. По ходу обряда его участники — парни и девушки — по очереди целовали чучела и друг друга. На ночь «Семика» и «Семичиху» оставляли в поле, а возвращаясь утром, спрашивали: «Как вы ночку провели, молодица с молодцом?» Увенчав головы чучел сплетенными накануне венками, несли их к реке, разоряли и бросали в воду. В Симбирской губернии «Семика» изображала ряженная в мужское платье девушка, выбранная из круга сверстниц по жребию. Она возглавляла праздничное девичье шествие вокруг деревни, обозначенное формулой «Троица на улице, Семик по задам». Во Владимирской губернии «Семиком» также одевалась девушка, наряд состоял из рваной мужской рубахи и приделанного к спине горба, а «Семичихой» — молодой парнишка-подросток, ряженный в женское платье, со старым ведром и палкой в руках. Во главе ватаги детей и подростков «Семик» и «Семичиха» обходили дома односельчан, выпрашивали муку, яйца, крупу, масло, сметану, сахар и пр., приговаривая: «Подайте на семичка два яичка». На улице били палкой в ведро, помелом разгоняли любопытных, под окнами домов пели: 

Семик честной, 
Семик ладужный 
Послал за венцом, 
На нем семь одеж. 
Все шелковые, полушелковые, 
Семику да Семичихе — яичко! 
Семик баню продает, 
Семичиха не дает; 
Стряпала, стряпала, 
В тесто ложки прятала.

Троица в христианской традиции

Троица, день Святой Троицы, Пятидесятница, День сошествия святого духа на апостолов.

В христианской традиции Троица – это двунадесятый праздник православного календаря, отмечаемый на пятидесятый день после Пасхи. В этот день православная церковь вспоминает сошествие Святого Духа на апостолов и чествует Святую Троицу. 

На Руси культ Троицы становится чрезвычайно популярным лишь в XIV—XV вв., и связано это с деятельностью Сергия Радонежского, наиболее почитаемого в народе святого. Он избрал своим жизненным служением Троицу, чтобы созерцанием ее «побеждался страх ненавистной розни мира сего». В честь Святой Троицы преподобный Сергий в 1345 г. освятил обитель, основанную им для монахов-схимников, живших обычно в уединении. В основе объединения отшельников лежала богословская формула «Единство во образ Святой Троицы», ставшая вскоре популярной среди светской и духовной власти, а также в народе. Как нераздельная — Троица олицетворяла необходимость объединения русских земель, как неслиянная — она требовала освобождения от иноземного ига, от всего духовно чуждого. С середины XIV в. праздник Пятидесятницы чаще стали именовать Троичным днем.

В церковном календаре праздник Троицы считается великим, он неразрывно связан с Вселенской субботой (Троицкой субботой, днем поминовения умерших), отмечаемой накануне, и с последующим понедельником — днем Святого Духа. По значимости и торжественности празднование Троицы уступало только Пасхе.

Троицкое богослужение завершает пятидесятидневный праздничный период, следующий за Пасхой. На Троицу православные храмы украшаются свежей зеленью, молящиеся во время службы держат в руках березовые ветки и цветы, повсеместно распространен обычай освящения принесенной верующими зелени. Церковь считает, что зеленая ветка — это символ возобновленной весны и вместе с тем символ обновления людей силой нисходящего Духа Святого. В честь праздника священники нередко облачаются в фелони зеленого цвета, а церковная утварь украшается светло-зелеными тканями и лентами. На Троицу, так же как на Рождество, Сретение, Пасху, в церкви изготавливают и освящают свечи.

Троицкая суббота

Троицкая суббота или Вселенская, Родительская, Клечальная суббота, «Троицкие родители».

В церковном календаре предшествующий Троице день именуется Вселенской, а также родительской субботой. Во время Вселенской панихиды, которая служится только два раза в год — в мясопустную субботу перед Масленицей и в субботу перед Троицей, церковь поминает всех от века умерших православных христиан, независимо от того, как они отошли в мир иной. Каждый прихожанин поминает в основном только своих умерших родственников — «родителей», в том числе умерших «не своей смертью».

© Copyright: Жанна Цареградская, 2024

Свидетельство о публикации №224050901304

Биологическая состоятельность продуктов или где собака зарыта

Современные горе-пропагандисты и горе-защитники человечества ищут причины заболеваний где не попадя: в муке, в мясе, в сахаре, соли, сливочном масле и т.д. Тупые агрессивные коммерсанты тоже вкладывают свою лепту в этот бедлам, рассказывая о том, что английские ученые определили, что масло вредно, когда надо продавать что-то другое, потом английские ученые в зависимости от финансирования находят, что вредна рыба, мясо и т.д. Однако, проблема не в самих продуктах, проблема в их биологической состоятельности и полноценности.

Да, есть такие понятия, как «биологическая состоятельность продукта» и «биологическая полноценность продукта». Когда говорят о любом продукте, о той же муке, сначала нужно оценить ее биологическую состоятельность и полноценность. Если она сделана из нормального зерна, без каких бы то ни было добавок, она биологически состоятельна и полноценна. Если она прошла некорректную промышленную обработку и в нее напихали токсинов, синтетического глютена (натуральный глютен никому не вредит и это точно известно), она стала биологически несостоятельным вредным продуктом. То же самое можно сделать с любым другим продуктом питания - изменить его и превратить в яд. Например, биологически неполноценными становятся рафинированные продукты, в которые ничего не добавляли, а просто неправильно агрессивно обработали.

Идея превращения пищи в яд существовала еще в средневековой Европе. В середине 20 века она была взята на вооружение спецслужбами США и преобразована в программу «Зеленой революции». Трансформацию питания в биологически несостоятельное и даже токсичное можно проследить по тому, как менялось здоровье зубов. Если до середины 18 века больные зубы были редкостью, то после 1950 года они стали часто встречаемы, а в начале 21 века стали повальным бедствием и сильно омолодились - у маленьких детей первые зубы прорезываются уже с кариесом.

Поэтому, все разговоры о продуктах должны начинаться с оценки состоятельности пищевой ниши, а не с диет или рассуждений о вредности тех или иных продуктов. Если бы человек, как панда, ел только листья эвкалипта или, как крапивница, питался исключительно листьями крапивы, он уже давно бы вымер как вид. Основная проблема в том, что он всеядный и выживает, даже, когда питается всякой дрянью. Да, даже при адекватно сформированном базовом здоровье, он начинает болеть, употребляя биологически несостоятельную пищу, и искать причины болезней, но, паразит такой, продолжает жить и кормить фарму и пищевую промышленность, которые его травят с двух сторон.

И такая ирония судьбы: человек оказывается не в состоянии включить мозг, чтобы связать причины и следствия в цепочку больше двух и разобраться откуда взялись его беды. Когда он начинает костерить все продукты подряд без разбора он впадает в другую крайность и верной стопой приближается к пропасти, к которой ведут все дороги, если не включить голову. А голова «предмет темный и исследованию не подлежит», как говаривал один доктор. Головой надо уметь пользоваться, без инструкции к использованию (а такой инструкцией, например, является логика), она практически бесполезна.

Народные представления о развитии ребенка у русских

Из этнографических экспедиционных материалов, собранных автором в 1984-1987 годах в Киевской, Днепропетровской, Московской, Тверской, Костромской и Ярославской областях России.

В народе, а точнее в русском деревенском быту, придерживались концепции скачкообразного развития ребенка. Считалось, что дитя растет не постепенно, а имеются периоды его бурного роста, сменяющиеся периодами стабилизации или замирания. Это представление выражалось, например, в том, что традиционно считалось, что исполнение 1 года 3, 5, 7-6 лет – это кризисные переходы через границу между жизнью и смертью. В эти возрастные периоды проводили обряды «посвящения» или инициации. У русских в последние годы ХІХ хорошо прослеживались остатки инициационных обрядов в возрасте 1, 3 и 7 лет.

В годовалом возрасте малыша несли к повитухе и она осуществляла постриг, если  длина его волос была более трех сантиметров. Это делалось, чтобы волосы и сам ребенок лучше росли. Крестная мать дарила ему рубашку и поясок. Ребенка одевали в ненадеванную новую рубаху, ставили около печного столба и подпоясывали красным пояском, желая ему быть таким же крепким и благодатным, как печной столб.

В 3 года девочек и мальчиков начинали различать по полу и одевали в разную одежду, имевшую символику половой дифференциации. В 6-7 лет детей окончательно дифференцировали, как представителей мужского и женского пола: девочку приобщали к женскому ремеслу как работницу, а мальчика первый раз сажали на коня.

Принцип связи умственного развития и физического проявлялся очень просто – считалось, что чем лучше развита рука, чем мельче и бисернее работу она способна выполнять, тем лучше соображает голова. Дурак никогда тонкой работы не сделает.

В народе считалось, что познать мир можно только через чувства: не будет никакого проку от ума и мастерства человека если его сердце недоброе, а душа черствая. Поэтому старались разбудить у дитяти душу, чтобы могла она переживать и радость и горе, и тоску и веселье. У ребенка тренировали эмоции лаской и строгостью, мудростью и обрядами, страхами и преодолением страхов.

Первые 2-3 года ребенок усваивал основные стереотипы поведения, это:

– половое поведение;

– благочестивое и хамское поведение;

– поведение, соответствующее различным эмоциональным состояниям.

И еще один принцип – это познание мира через ощупывание, облизывание, высматривание и выслушивание. Иными словами, дитя должно было познать, что если дотронуться до острого – будет больно; подойдешь к краю стола – упадешь и испугаешься или ушибешься и т. п. Малыша учили где опасно, а где нет, не ограничивая его свободу, а лишь наблюдая и оберегая, чтобы ребенок не получил увечья, позволяли ему знакомиться с опасностями, чтобы взрослея и набираясь опыта он мог самостоятельно заботиться о своей жизни и здоровье.

© Copyright: Жанна Цареградская, 2023

Свидетельство о публикации №223092801418

Детский прикорм в традиционном укладе

Этнографическая заметка, как рассказывали деревенские бабушки. Записано в 1985 году.

В традиционном укладе жизни ребенка кормили грудью лет до 3-4, в 5,5-6 месяцев начинали вводить прикорм с общего стола и постепенно переводили его к 3 годам на общий стол. Но прикармливали его самыми питательными частями  продуктов:

• с молока – сливочки
• с простокваши – корочку
• с яблок – самое сладкое
• со сметаны – вершок
• из печки – теплый пирожок
• на косточке – хрящик,
• на селедочке – животик и спинку.

Переход этот вписывался в бытовую жизнь и не приносил лишних хлопот. Но в традиционном питании обязательно прикармливали детей лучшими продуктами со стола.

В этот прикорм входила и кружка парного молока из-под коровы или козы. Детей, предрасположенных к простудам и расстройствам желудочно-кишечного тракта особо поили парным коровьим или козьим молоком. Применяли козье молоко если ребенок терял много крови или страдал бледностью кожи (малокровие) или худобой.

Баловали детей сдобой и сластями. Сласти вообще считались детской едой. Особо для всей семьи и детишек пеклись сладкие пироги, покупались разные сласти и медовые пряники. Не считалось, что сласти портят зубы или как-то по-другому вредят организму. Так оно и есть – вреден как недостаток, так и избыток сладкого. Важно также и качество продукта – продукт должен быть натуральным! Сладкое необходимо для работы мозга и должно содержаться в рационе детей в достаточном количестве. Если обменные процессы в организме в норме, желания подскажут сколько нужно сладкого и не будет организму никакого вреда.

Входила в детский рацион земля: «Что это за ребенок, который земельки родимой не поел?», – говаривали бабушки. Выпускали ребеночка на землю «полазить» как только прогревалась земля, и трава уже покрывала ее. Гуляя по двору, дитя все пробовало на зуб и ело всякую всячину, что на земле лежала.

Подрастало дитя и ходило в сад, огород и ело там дары матушки-земли. Ело дитя плоды и ягоды. «Какая ягода самая вкусная?» – «Немытая, только что с грядки сорванная в землице, омытая дождевой водой и сорванная не перстами, а губами; сорванная с поклоном и разрешением, с перешептыванием с родной землей». Еще больше вырастало дитя и шло за околицу и в лес, а там была ягода лесная, коренья земляные, стебли сочные, листья кислые. Все это ели деревенские ребятишки в летнюю пору.

Питались они, пока мать к столу вечером не позовет, способом раздельного питания, который в наиболее органичен и близок к их природе. Набрело дитё, к примеру, на заросли щавеля и ело его, пока не наедалось, отдыхало и шло дальше, через время набрело на поляну земляники, наедалось ею досыта, отдыхало и шло дальше, и т.д. Это очень соответствует такому образу жизни, какой вели крестьянские семьи.

Если ребенка не зажимать в тисках и не навязывать ему взрослые стереотипы, то он так и будет питаться.

К слову сказать полезной и целебной считалась только та пища, которая росла или жила там, где живет сам человек, на той же земле, в том же воздухе и при той же воде. Пища, привезенная откуда-то издалека, считалась не только диковинной, но и просто вредной для употребления. Принцип прост: если очень хочется есть финики, то вырасти их у себя под окном и смело ешь.

Кроме того, важно было, чтобы еда была выращена самим человеком или природой, а не добыта чужими руками.

© Copyright: Жанна Цареградская, 2023

Свидетельство о публикации №223091800182

К чему ведут нарушения в материнском поведении или Решение уже принято?

Публикую сочинение одной из моих студенток. Меня поразил полет философской мысли,  невероятный масштаб и литературный талант. Это очень необычно и встречается крайне редко в современности. Виват, таким студентам!

Как часто прогресс и эволюция следуют единому пути? Стоит ли человеку вмешиваться в процессы, которые имеют решающее значение в его выживании и о которых он почти ничего не знает? Стоит ли быть таким самонадеянным и легкомысленным? Решения эволюции спонтанны и несовершенны, она дорабатывает их с течением времени, учитывая все экологические факторы. Её ошибки остаются в прошлом, а успешные для данных условий решения существуют и по сей день. Однако наделённые в такой степени сознанием существа, как современные люди, ею разработаны впервые. У нас нет возможности сравнить себя с кем-то и предположить, основываясь на опыте нам подобных, наше будущее. А оно во многом зависит именно от нас, от обдуманности принятых нами решений: станет ли разум ещё одной ошибкой или великим решением эволюции? 

Когда мать дерзко и самозабвенно кричит о том, что вольна сама решать, как ей поступать и чем кормить своего ребёнка, разве задумывалась она о последствиях своих решений? Понимает ли она на самом деле какую ответственность берёт на себя? Готова ли она, осознав эволюционные масштабы этой ответственности, взять её на себя? Понимает ли это творение природы какой силой и возможностями наделил её, как представителя единственного зарегистрированного вида, являющего собой разумную жизнь, создатель (эволюция), коим она бездумно пренебрегает? 

А ведь именно матери дана возможность осознавать себя и свои возможности. Она наделена силой создавать здоровую и счастливую жизнь, она способна стремиться к самопознанию и познанию своего творца, при этом всегда осознавая и пределы собственных возможностей. Именно мать может стать соучастником в грандиозном и таинственном явлении мира! Но предпочитает запереть себя в собственном невежестве и плыть инертной массой по течению форумов из таких же заблудших в своих поверхностных суждениях женщин и рекомендаций врачей, пренебрегающих этикой, биологией и здравым смыслом, рассчитывая на то, что надежды оправдаются, что вот в этот раз ей точно выпадет зеро на рулетке судьбы и она сможет забрать свой куш, ни приложив при этом и капли усилий. Но этого не произойдёт. В лотерею может выиграть только один человек, даже если розданы сотни тысяч билетов.

Но, увы! Физическая оболочка, прежде загубившая пренебрежением и ленью свой разум, слишком уверовав от скудоумия и отчаяния в свои возможности, в итоге осталась у разбитого корыта в виде собственного дитя, лишённого счастливой здоровой жизни. Такой судьбы никому не пожелаешь, но её зачем-то выбирают те, кто наделён невероятным умственным потенциалом… Возможно, в современных нарушениях материнского поведения скрывается уже следующее решение, принятое эволюцией.

Великдень

Великдень - это первое воскресенье, следующее после дня весеннего равноденствия и приходящееся на молодую луну. Этот день и являлся в старину весенним Новогодьем. К нему готовились заблаговременно, за 1-2 недели.

Накануне Великдня заканчивалась Великая Ночь (чеш. Velikonoce, польск. Wielkanoc, словен. Velika no) и наступал Великий День (укр. Великдень, белор. Вялікдзень, болг. Великден). В мифологии и обрядности дня присутствуют сюжеты и мотивы, характерные для народного календаря встречи весны.

Считалось, что неделя перед Великднем была временем разгула нечистой силы. Согласно славянским традициям, в один из дней, предшествующих Великдню или непосредственно следующих за ним, предки возвращаются на землю, где пребывают в течение некоторого времени. Всю неделю накануне старательно готовились к празднику: мыли столы, скамейки, лавки, окна, двери. Белили печь, а то и стены. Выскабливали, вымывали пол, вытряхивали половики, перемывали посуду. Главные приготовления были с четверга по субботу.

С Великднём связано множество различных поверий. Крестьяне верили, что в этот день раскрываются небеса, и разрешается попросить у Бога то, что очень хочется. В продолжение всей следующей за Великднем Светлой недели души усопших постоянно обращаются между живыми, посещают своих родственников и знакомых, пьют, едят и радуются вместе с ними; а скончавшиеся в эту седьмицу вступают, по народному поверью, в отверстые врата небесной обители предков-прародителей.

Великдень ассоциировался у русских с чудесным исполнением желаемого. Считалось, что в этот день можно обеспечить себе преуспевание в делах на целый год. 

Продолжением Великодня была Светлая неделя, длившаяся восемь дней, до Красной горки (Фомина воскресенья) включительно. На Радуницкую (Фомину) неделю,  приходится Радуница — на 10 день начиная от Великдня, во вторник.

Вмешательство христианства изменило эту традицию и вместо Великдня ввело празднование Пасхи, которая приходилась на первое воскресенье после дня весеннего равноденствия и после полнолуния, т.е на уходящей луне.

Выбор души

Описанные в заметке народные традиции были собраны автором в этнографических экспедициях по югу России, а также в Тверской и Кировской областях в 80-е годы 20 века. 

Новорожденный, равно как и умерший, согласно народным верованиям являлись существами, находящимися в стадии перехода. Новорожденный рассматривался как пришелец из потустороннего царства предков, духов и божеств, а умерший рассматривался, как пришелец из физического мира в мир предков. Поэтому они находились практически в одном статусе лиминальных существ, с которыми должны быть особые отношения.

Интересны представления у славян и русских относительно новорожденного ребенка. Считалось, что младенец входит в новую для него физическую жизнь на протяжении 40-42 дней. В этот период его связи с потусторонним миром чрезвычайно сильны, что предписывало окружающим совершенно определенные правила поведения. Например, воду после первого купания младенца нельзя было выливать рядом с домом или в общественном месте, которым все пользуются. Для этого нужно было использовать места, на которые не ступают, не соприкасаются с ними. Воду можно было выливать в дальнем углу двора, в реку или озеро. По этой же причине брать новорожденного до исполнения ему 42 дней могла только его мать, повитуха, родные бабушки. Для других людей такой контакт считался опасным и мог навлечь на них беду.

Считалось, что в течение первых 40 дней новорожденный, все еще находящийся в состоянии перехода, может принять решение: оставаться ему в этой семье или покинуть ее. Считалось также в течение этого периода ребенок сохраняет тесную связь со своим проводником или  ангелом-хранителем, который направил его родиться в этой семье. Было важно угодить новорожденному и его проводнику, чтобы ребенок остался в семье. Если мать или семейные делали что-то неподходящее для развития младенца, младенец мог покинуть семью. Поэтому в случае смерти новорожденного до 40 дня говорили: «Ушел, не захотел с нами оставаться» или «Забрал его ангел-хранитель, мы ему не понравились».

Если ребенок выжил и остался в семье, то на 40 день производили обряд приобщения ребенка к семье. С этого момента и до исполнения ему года, когда он переходил в следующий возрастной статус, ребенок все еще располагал правом выбора оставаться в этой семье или нет, но шанс его ухода значительно снижался. Мать и семейные должны были «угождать» грудничку и ухаживать за ним как должно, т. е. в соответствии с тем, как велит природа, чтобы он остался.

В народном представлении «угождать» новорожденному и грудничку, означало соответствовать его природе. Мама должна была нянчить ребенка, как предписывала биология: кормить грудью, высаживать, купать, носить на руках, словом, ухаживать   так, чтобы его телу не было никакого ущерба. Кроме этого, молодая мать должна была соблюдать традиционные предписания, направленные на оберегание ребенка. Для этого ее вводили в круг сакральных забот о благополучии нового члена семьи.

Смерть новорожденного и грудничка в возрасте до года считалась показательным событием. Это могло означать для общества, что семья, из которой уходят дети, грешна или проклята, что могло повлиять на ее общественный статус.

© Copyright: Жанна Цареградская, 2022
Свидетельство о публикации №222112600108